Окономияки. Как в Чиангмае я стал немножко японцем

Макашницы вдоль Suthep Road хороши! Выбор - велик, но разобраться что да как - это надо время, и через череду неудачных попыток надо пройти. Вот, например, сегодня совершенно случайно взял... окономияки. Это - японская еда - по звучанию определил. Ну, и такое готовят тут, не только тайское... Я сначала подумал, что они вафли пекут - у них плита похожая, с ячейками, а они мне "сабайди кхаааап!" А мне уж не удобно уходить, хоть и вижу, что у них не вафли, а какие-то окономияки и что-то ещё, не помню - хирохуцояки, допустим, и я понятия не имею, что эти слова значат. Поэтому отвечаю, всматриваясь в меню:

- Возможно, хирохуцояки с овощами? - отвечаю я, читая из меню.

Кроме этой моей застенчивости была ещё одна причина: в Чиангмае я познакомился с одним американским японцем, и проникся большим расположением к нему и, сам не заметив как и когда, вообще ко всему японскому. Я даже в какой-то момент понял, что моя истинная национальность - это нечто среднее между корейцем и японцем. (Только одно меня от них отличает: я безумно жестикулирую. Но они - мой народ, вот, что я чувствую.)

Вы скажете, ОНИ твой народ?? Эти клоуны с фотоаппаратами???

Нет! Клоуны с фотоаппаратами - это их быдлопланктон, и, как и везде, массы оставляют желать лучшего, тогда как лучшие из них - это самураи века технологий, в них доблесть и широта души, словно инь и ян сочетающиеся с умеренностью характера.

Японец - это и сжатая пружина, переполненная напряжением, которое готово вырваться с боевым кличем "банзай!!!" и мечом пронзить картонную мишень для стрельбы или, напротив, излиться весьма постепенно тоненькой горячей струйкой паяльной пасты на партию микросхем для передовых испытаний в области роботехники, но в то же время он и ветвь цветущей сакуры, растекающейся на ветру акварелью, он и сад-головоломка из тысячи камней, беспечно, с никому не заметной внутренней улыбкой созерцающий свою собственную затейливость, стоя в белом антивирусном наморднике в переполненном вагоне киотского метро.

- Хирохуцояки закончились, - отвечают мне любезно, - Остались только окономияки!

А я им, повару и его помощнице, отвечаю, смотря непонимающими глазами:

- Тогда мне, пожалуйста, окономияки с овощами плюс одно яйцо, - опять читаю меню, и, как и в случае с хирохуцояками, вообще не понимаю, что в итоге получу. Знаю одно - будет что-то японские, и это хорошо!

Оказалось, что окономияки - лепёшка из овощей и какого-то что ли теста, присыпанная порошком из морской капустой, а вторым слоем к ней прилеплен омлет, и всё это залито чем-то похожим на густой и сладкий соевый соус.

Жарили мне окономияки с таким потрясающим старанием, как будто не лепёшку за 25 батов готовили, а свадебное кимоно шили для первого бракосочетания на орбите Марса... И оно понятно - Япония!

Разумеется, готовили не японцы, а самые обычные тайцы. Но ведь на японской плите, японскими лопатками пользовались! На них же все эти чудные японские кухонные приборчики из стаканов глядели! А это, знаете ли, накладывает определённый отпечаток, ещё какой, как если бы некто вышел на лёд танцевать свинг: станцевал бы как-нибудь, но так, как лёд приказал бы, и вышла бы либо катастрофа, либо фигурное катание, что бы он там себе не вытанцовывал. Точно так и японская плита - она диктует повару.

А повар тем временем пригнулся к плите, присмотрелся, заметил что-то на ней, покачал головой, схватился за пинцет и поднял какую-то мелкую соринку. Внимательно рассмотрел её и выбросил. Как вы думаете, почему он это сделал, да ещё в такой манере - пинцетом?! Когда вы в последний раз видели в руках тайского уличного повара пинцет?? Никогда! А тут... Он и не таец уже никакой, потому что плита - традиционная японская, и пинцет к ней приложен, тоже традиционный и японский, и ты либо упадёшь, лишившись целостности рук, ног и головы, либо будешь танцевать так, как они тебе прикажут.

Вернувшись домой, я торжественно распаковал коробку с окономияки, достал из пакетика одноразовые деревянные палочки и приступил к трапезе.