Бегство из Охрида. О том, как я был евреем, а также виды города и Охридского озера

- Ты веришь в еврейским заговор? – спросил меня Милован, пожилой, но очень активный македонец, владеющий английским языком.

- Кажется, нет, - ответил я, ещё не зная, что в ближайшие дни мне будет отведена практически роль агента Моссада, внедрившегося в македонскую глубинку.

- А Живко верит. Он мне книжку дал – первую.

Живко и Милован встретили нас, когда мы уже раздобыли карту Охрида и адреса хостелов.

- А вы можете у меня пожить бесплатно. Две ночи, - предложил Живко, - Что вы будете зря деньги тратить.

Живко и Милован были чрезвычайно воодушевлены нашим российским происхождением – до такой степени, что решили нас взять.

- Тут не стоит кому-либо доверять, - сказал Милован, - Но Живко зла не сделает, поверьте мне!

Мы посоветовались с Аней, и решили принять предложение. Вся поездка в Македония – автостоп из Белграда в Скопье, вписка к Златко – была авантюрой, ориентированный на низкий бюджет, так что Живко с его предложением пришёлся кстати. Идём жить к Живко!

Живко – пожилой мужчина, проживший большую часть жизни в Швеции, владеет русским, сербским, македонским, словацким, теперь на пенсии, путешествует и частенько навещает родные места. Узнав, что мы из России, обрадовался несказанно – Россия играет центральную роль в его геополитическом плане – Живко – националист панславянского направления и борец с еврейским заговором – об этом всём мы узнали слишком поздно.

Милован интересуется моим именем. Давид.

- Имя у тебя еврейское, - говорит Милован.

- Да, есть такое дело. Древнееврейское, библейское имя.

Живко насторожился:

- А ты не еврей случайно? – спрашивает меня с подозрением.

А я отвечаю:

- Да нет. У меня грузинские крови, русские есть.

- А отец твой кто по национальности?

- Грузин.

Живко кивает. Не русский, значит.

- А у тебя, Аня, кто отец по национальности? – спрашивает Аню.

- А у меня отец тоже грузин.

Шок? Шок. Сказали, что из России, а в итоге расовые грузины, и никакого тебе славянского братства. Как позже выяснилось, быть грузином, в точки зрения Живко, не так плохо – православные всё-таки, но не славяне, увы, и идут против матушки России, против Путина, по указке евреев, соответственно.

Что ж. Бывает и такое – сорвал подберёзовик, а на срезе не тот цвет проявился – ложный подберёзовик! Да и грузины ли вообще? А то ж оно как бывает – грибы-то разные в природе существуют, и коли есть подберёзовики ложные, то, стало быть, и для ложных грибов найдутся ложные разновидности. Мухоморы, например, мимикрировавшие под ложные подберёзовики, евреи, притворившиеся ложными русскими…

Ну это я тут зарассуждался про грибы, аналогию провёл, а Живко он просто сомневался – Давид ведь означает, что жид, а жид он такой – наплетёт, что угодно, лишь бы агентурную сеть Всемирного еврейского правительства не обнаружить.

- Мы для них, как домашние животные. Гои. Читал Протоколы сионских мудрецов?

- Нет, не читал.

- Почитай, почитай. Достоевского почитай – он же не только русский писатель, он ещё и общеславянский философ, великий мыслитель!

У Живко – коллекция из три тысячи пластинок и большая библиотека на разных языках. Есть в ней спец полки, полностью посвящённые еврейскому вопросу.

Весь следующий день Живко выматывал нас прогулкой по Охриду – когда-то здесь было 365 церквей, по одной на каждый день, теперь здесь, наверное, 365 достопримечательностей.

- А ты если еврей, ты скажи, - говорит вдруг Живко – понеслась по новой! – Я к простым евреям претензий не имею, я еврейский заговор не люблю.

Ну, у меня просто кровь закипела.

- Да не еврей я, не еврей! – перехожу я на крик, но без грубости – Живко посмеивается. Инквизиция какая-то – не может поверить человек и всё!

Говорю:

- Грузинские крови у меня, русские, абхазские, даже марийские есть, то есть, вроде как финские, но еврейских нет!

Все разговоры рано или поздно возвращаются к еврейскому заговору. Живко говорит всё ожесточённей – я его убеждения не разделяю, и вся его разъяснительная работа идёт прахом.

- Что это? - спрашивает, усмехаясь, Живко, указывая на свастику на мозаике одной из охридских церквей.
- Это? Это - солярный символ, вот что это, - отвечаю я, едва сдерживая раздражение.
- Это - символ благородия, того, что было у Гитлера и чего нет у евреев, - отвечает довольный Живко.

Всего не перечислить – прообщались в сумме много часов. Аня закатывала глаза, я ухмылялся, мрачнел, бледнел, хватался за голову, но Живко ничего этого не замечал. А когда мы попросили сходить с нами в полицию, чтобы получить туристическую регистацию, он нас просто проигнорировал – идите, сказал, а мы даже адреса его не знали. Вот такая авантюра…

При расставании мы обменялись контактами. Живко прочитал мою фамилию – Бокучава – и призадумался.

- Армянин что ли? – спрашивает, усмехаясь.

- Да не армянин я! – перехожу я на крик, - И не еврей никакой!

Живко смеётся. Он старается питаться здоровой пищей – бананы, вода, немного хлеба, а сил, как у десятерых.

Во вторую и последнюю ночь у Живко Ане приснился кошмар – её душил Живко – смеялся и душил в постели, в доме, в котором мы остановились. Проснувшись, она вскочила и заперла дверь – её охватил ужас.

- Надо бежать отсюда.

- Да, надо бежать.

Бутылка вина, арбуз, прощальный завтрак – спасибо, что приютили! И - свобода. Чудесный хостел, и всего 10 Евро с человека за возможность не улыбаться из вежливости и ничего не слышать про еврейский заговор.

Фотоархив