Как первозданные индейцы реагировали на ружья. Рассказывает Чарльз Дарвин

Люди сталкиваются с удивительными вещами другого времени благодаря путешествию в другие эпохи или непрошенным гостям из будущего - этот сюжет затрагивают сотни литературных произведений и фильмов. И в самом деле, смешение времён и человеческая реакция на чуждые предметы, технологии и обычаи - заманчивая тема для размышления на досуге.

Очень любопытно, например, какие выводы сделал бы Платон, познакомившись с представителями субкультуры эмо? Или - как повёл бы себя Чарльз Дарвин и что бы записал в своём блокноте, окажись он на вечеринке в современном ночном клубе? И так далее.

Помимо рассуждений в художественном вымысле, существуют и исторические документы, которые описывают столкновение Человека с неизъяснимым и всецело чуждым - в частности, источники, описывающие появление в Новом свете европейцев - чем не столкновение времён? Например, в «Путешествие на Бигле» Чарльза Дарвина подробно описана реакция на ружья со стороны коренных жителей Огненной Земли, ещё незнакомых с огнестрельным оружием (1830-е гг).

Делюсь:

Из главы 10 «Огненная земля» «Путешествия на Бигле»:

Европеец попадает в очень невыгодное положение, сталкиваясь с дикарями вроде этих, не имеющими никакого понятия о силе огнестрельного оружия. Уже по одному только виду прицеливающегося из ружья человека дикарь заключает, что этот человек стоит гораздо ниже того, кто вооружен луком и стрелами, копьем или даже пращой. Нелегко показать им наше превосходство, иначе как произведя смертельный выстрел. Подобно диким зверям они не обращают внимания на численное соотношение: каждый в отдельности, будучи атакован, не побежит, а постарается размозжить вам голову камнем, и это так же несомненно, как то, что тигр при подобных же обстоятельствах попытается растерзать вас. Капитану Фиц-Рою как-то раз по серьезным соображениям очень хотелось отпугнуть небольшую группу дикарей; сначала он замахнулся на них абордажной саблей, но те только посмеялись; тогда он дважды выстрелил из своего пистолета мимо одного туземца. Каждый раз дикарь выказывал изумление и осторожно, правда быстро, потирал голову; затем, вытаращив на некоторое время глаза, он что-то пролопотал своим товарищам, но, казалось, и не помышлял о бегстве. Мы едва ли можем поставить себя в положение этих дикарей и понять их действия. Так, например, этому огнеземельцу никогда и в голову не приходила мысль о возможности такого звука, как гром ружейного выстрела у самого его уха. В первое мгновение он, должно быть, и в самом деле не знал, был ли то звук или удар, а потому, вполне естественно, потер голову. Точно так же, когда дикарь видит след, оставленный пулей, он вообще не скоро будет в состоянии понять, откуда этот след взялся: быть может, то обстоятельство, что самого тела не видно вследствие быстроты движения, кажется ему вообще немыслимым. Кроме того, огромная сила пули, проникающей в твердое вещество, не разрывая его, может навести дикаря на мысль о том, что пуля вовсе не обладает никакой силой. Я не сомневаюсь, что многие дикари, стоящие на самой низкой ступени развития, в том числе и эти огнеземельцы, глядя на пробитые пулей предметы и даже убитых из ружья мелких животных, ничуть не подозревают о смертоносной силе этого оружия.

Правда, любопытно? Не менее любопытно и забавно, чем сцена с первобытным человеком, оказавшимся в супермаркете, в комедии "Миллион лет до нашей эры"...

Как не трудно было догадаться, индейцы не понимали, что ружьё - источник маленьких смертоносных кусочков металла, а потому в их глазах оно, вероятно, было холодным оружием, явно уступающим по силе и опасности луку и копью. Неудивительно, что при виде нелепо одетого англичанина, поднявшего с угрожающим видом неудобную палку с аляповатым наконечником (штыком), огнеземельцы смеялись.

Такое восприятие я бы охарактеризовал, как проецирование известного (известных технологий) на новое (незнакомый предмет), в связи с чем новое не воспринимается неизъяснимым - универсальный механизм восприятия всех времён, чрезвычайно облегчающий жизнь, но порой ведущий к гибели.

Наша среда, среда XXI века, динамичней, новые явления быстро сменяют друг друга, а переизбыток информации расширяется до такой степени, что обращается в недостаток информации. Мы, дети своего века, мы осторожнее с выводами. Однако и на старуху найдётся проруха - и на динамичных найдётся супердинамичность, и тогда мы уподобимся наивным индейцам Огненной земли, привыкшим к миру, где жизнь медленна, разнообразие - мало, и новинки появляются дай бог раз в полвека.

Я, собственно, намекаю на супердинамичную среду, которая возникнет в случае вторжения инопланетян - об этой опасности, которая может прийти из бездны Космоса, я подробно расскажу позже. А пока читайте, в какой роли окажется человечество, если столкнётся с более развитой цивилизацией:

Из главы 11 «Магелланов пролив. Климат южных берегов» «Путешествия на Бигле» - индейцы, участвовавшие в описываемой сцене, судя по всему, уже были поверхностно знакомы с действием огнестрельного оружия.

Во время нашей стоянки в бухте Голода огнеземельцы дважды появлялись и досаждали нам. Так как здесь на берегу у нас было много инструментов, платья и людей, мы сочли необходимым отпугнуть их. В первый раз были даны выстрелы из нескольких пушек, пока туземцы были еще далеко. Чрезвычайно смешно было наблюдать в подзорную трубу, как индейцы каждый раз, когда ядро ударяло по воде, хватали камни и, как бы отважно принимая вызовов, кидали их в направлении корабля, хотя до него было мили полторы! Затем выслали шлюпку с приказанием дать мимо них несколько ружейных выстрелов. Огнеземельцы попрятались за деревьями и в ответ на каждый залп из ружей стреляли из своих луков; стрелы однако, все падали, не достигая шлюпки, и офицер, пока огнеземельцы целились в него, смеялся. Огнеземельцев это привело в бешенство, и они в бессильной ярости потрясали своими плащами. Наконец, увидев, что пули ударяют в деревья и пробивают их, они убежали, оставив нас в покое. В предыдущее плавание здешние огнеземельцы были очень назойливы, и, чтобы отпугнуть их, мы пустили ночью ракету над их вигвамами; это подействовало, и один офицер говорил мне, что поднявшиеся было крики и лай собак показались еще более смешными после того, как минуту или две спустя, как бы по контрасту, воцарилась глубокая тишина. На следующее утро в окрестности не осталось ни одного огнеземельца.