Тушети, часть 2. Индурта. Праздник, окончившийся скандалом

10:00, едем на традиционный праздник в селе Индурта в высокогорной местности Цолота. Расплачиваемся за гестхаус, прощаемся, Оля и Антон готовы, я – почти.

- Давид, нас же Гия ждёт!
- Так подождёт ещё две минуты! – ору.

Сажусь на заднее сидение, чтобы не сидеть рядом с Гией.

Едем.

Сбрасываем часть вещей в гестхаусе в селе Верховани.

Останавливаемся у Гомецарской Алазани, Гия выходит, что-то обсуждает с другим водителем; погружаемся в водный поток, выбираемся на взгорок, выходим, чтобы посмотреть, как будет преодолевать реку другая машина. Восторги.

Если дождь – сразу рванём обратно, так уговариваемся.

Пересекаем ещё несколько потоков, вода брыжет из-под колёс, Гия ведёт резво, но собрано.

Гия за рулём

Выезжаем в зеленую долину меж высоких гор - местность Цолота. Праздник будет здесь.

А заброшенная деревушка у подножия гор - это Индурта.

Пока Гия здоровается со своими, идём прогуляться. На холм и к крепости Индурта решаем не идти – где-то там зоны, запретные для женщин, проверять желания нет никакого. Идём к лугам; из проезжающей машины нас предупреждают «Дзаглеби! Там собаки!»

Что ж... Никуда не идём, присаживаемся на бережку ближайшей реки.

Антон и Оля

Возвращаемся в место скопления людей, садимся в сторонке. Здесь, кроме Гии, мы никого не знаем, туристы только мы, все заняты разговорами и приготовлениями, сидим, тихонько беседуем. Нам подают лаваш с жареными яйцами барана. Я и Оля пробуем, Антон уплетает.

Наш досуг напоминает медленный сюжет какого-то жутко авторского кино (мелькают люди, носят что-то, варится баранина, и так два часа).

Оля в шутку-полушутку сообщает, что села между мной и Антоном неспроста. Тут надо пояснить.

На пикнике Гия рассказал историю о немецких туристах, неудачно поучаствовавших в традиционном тушинском застолье. Услышав тост про любовь, парни стали нетрадиционно целоваться. Увидев такое, грузины гостей связали и сбросили в реку. Эта история ходит по Тушети, об этом же я читал в новостях в своё время (по версии СМИ туристы выжили - их выловили и вернули на равнину местные жители).

Гия сказал, что парни пострадали заслужено, так как «тут некоторые старики, которые за всю жизнь в Тбилиси бывали всего два-три раза», что «если на моих глазах, то клянусь...», что каждый человек живёт так, как ему хочется, раз они родились такими, то пусть живут так, как хотят, «права лишать их жизни я не имею», но раз они такие «пусть идут в лес».

Таким образом, Оля села между мной и Антоном, чтобы дополнительно обезопасить нас обоих. Вот такой злокачественный юмор у нас развился под впечатлением.

Поскакали всадники – соревнование, часть праздника.

Всадники ускакали на гору, зрители внимательно наблюдают за ходом соревнования).

Выяснилось, что Олю с Антоном разлучат – для женщин устраивался отдельный стол.

Мы с Антоном и Гией сели где-то посерёдке мужского стола.

Тамада говорит тосты в верхней части стола, на противоположной стороне стоит альтер-тамада, иногда что-то добавляет.

Тамада (справа)

Остальные выпивают, ничего или почти ничего не произнося. Между тостами собравшиеся потихоньку общаются. В каждом секторе сам собой образовался "меликипе", наполняющий стаканы соседей.

Застолье показалось мне метафорой военного похода – выезд в полевые условия, иерархия, сосредоточенность людей, деление на звенья, объединённые общим меликипе.

Гия

По мере опьянения люди всё больше расслаблялись и становилось уютнее. Со мной и Антоном стали разговаривать по-русски.

Тосты, вино, баранина, арбуз. Что-то происходило потихоньку.

Антону поднесли глиняный бокал с надписью «за любовь», мне – «за предков». Эта экстрапорция нарушила мой план не нажраться. Я старался есть побольше вареной баранины, чтобы не слишком опьянеть, но тщетно; чем дальше, тем меньше деталей осталось в памяти.

Тамада поднял тост за гостей, то есть, за меня с Антоном, и попросил нас сказать слово. Я сказал тост за единую Грузию, (слышу комментарий Гии «Вот это я и хотел услышать!» - оказывается, он от меня хотел что-то услышать!), что, если вопрос решится, то и проблем между Россией и Грузией не останется, и будет дружба да любовь – в этом духе. Говорю плохо, очень плохо – я конкретно, глубоко пьян. Упоминаю Олю в тосте, пытаюсь подобрать слова, чтобы описать, кто она, говорю «Оля... Оля, наша подруга», слышу возглаз Антон – «Моя жена!» Я: «Его жена и наша подруга...» А сам думаю: свяжут и в реку сбросят.

Праздник продолжается.

Картина – Антон взбирается на лошадь (необъезженную), лошадь разгоняется, несётся во всю, Антон слетает с лошади. Из полей возвращается довольный Антон, испачканный в навозе. «Повезло, что не на камни упал...» Люди в восторге от Антонова подвига.

Я прихожу куда-то, где Антон и кто-то. Мне подают рог, выпиваю. (Лишнее, лишнее).

Автор

По пути с малой нужды, вижу, что наша машина уезжают, мне машут ручкой. «Очередная шутка Гии», думаю я. Возвращаюсь к столу. «Что, уехали твои друзья?», спрашивает меня сосед по столу, усмехаясь. «Не, не уехали, они так шутят», отвечаю, «Ну, я тоже пошучу». Смеёмся.

Пока ребята и Гия отсутствовали, я вовлёкся в разговоры с соседями по столу – формальная часть мероприятия закончилась, вина было выпито достаточно, люди свободно общались.

Знакомлюсь с парой-тройкой людей, делимся мнениями. (О чём именно мы говорили, я, разумеется, не помню).

Вернулись ребята с Гией. Оказывается, они ездили пописать... Вместе... На машине... И, оказывается, нам пора. Первым явился Антон. «Гия нервничает», говорит, «Пойдём». Мои собеседники Антону: «Возьми стакан и садись!» Антон берёт стакан вина и садится. Возникает Оля: «Гия нервничает, надо идти!», ей: «Ты вообще кто такая?! Ты - женщина, ты к этому столу вообще права подходить не имеешь!» Оля ретируется. Наконец, появляется Гия. То есть, я должен резко встать и идти в машину. Во мне протест – обрывать разговор на полуслове с уважаемыми и, к слову, весьма обходительными людьми, которые мне оказывали внимание, пока я был брошен моими товарищами, было бы неуважительно. Закончу разговор, распрощаюсь с людьми по-человечески и пойду. Я продолжаю беседу, не сдвигаясь с места, несмотря на давление Гии.

Настойчивость и резкость Гии привела в радражение не одного меня. Кончилось тем, что один моих собеседников сцепился с Гией. Ор, крик, жестикуляция, на грани мордобоя.

Чтобы не было войны, я ушёл в машину.

Едем. Гия психует. «Так ты думаешь, я тебя бросил?!!!» - «Я этого не говорил!!!» - «Я, что, должен у тебя разрешение спрашивать когда в туалет ходить, у меня стопы нет!!!», «Я с одноклассником из-за тебя поссорился!!!»

А Антон меня болваном назвал.

О чём мы ещё говорили, я не помню. Дальнейшие события в памяти вообще не сохранились...

...Просыпаюсь. Темно. На часах около пяти утра. Рот пересох. Мутит...

Продолжение - Тушети, часть 3
Начало - Тушети, часть 1